Достоевский Федор - Село Степанчиково И Его Обитатели
Село Степанчиково и его обитатели
Федор Михайлович Достоевский
Часть Первая
Из записок неизвестного
I
Вступление
Дядя мой, полковник Егор Ильич Ростанев, выйдя в отставку, переселился в
перешедшее к нему по наследству село Степанчиково и зажил в нем так, как будто
всю жизнь свою был коренным, не выезжавшим из своих владений помещиком. Есть
натуры решительно всем довольные и ко всему привыкающие; такова была именно
натура отставного полковника. Трудно было себе представить человека смирнее и на
все согласнее. Если б его вздумали попросить посерьезнее довезти кого-нибудь
версты две на своих плечах, то он бы, может быть, и довез; он был так добр, что
в иной раз готов был решительно все отдать по первому спросу и поделиться чуть
не последней рубашкой с первым желающим. Наружности он был богатырской: высокий
и стройный, с белыми, как слоновая кость, зубами, с длинным темно-русым усом, с
голосом громким, звонким и с откровенным, раскатистым смехом; говорил отрывисто
и скороговоркою. От роду ему было в то время лет сорок, и всю жизнь свою, чуть
не с шестнадцати лет он пробыл в гусарах. Женился в очень молодых годах, любил
свою жену без памяти; но она умерла, оставив в его сердце неизгладимое,
благодарное воспоминание. Наконец, получив в наследство село Степанчиково, что
увеличило его состояние до шестисот душ, он оставил службу и, как уже сказано
было, поселился в деревне вместе с своими детьми: восьмилетним Илюшей (рождение
которого стоило жизни его матери) и старшей дочерью Сашенькой, девочкой лет
пятнадцати, воспитывавшейся по смерти матери в одном пансионе, в Москве. Но
вскоре дом дяди стал похож на Ноев ковчег. Вот как это случилось.
В то время, когда он получил свое наследство и вышел в отставку, овдовела
его маменька, генеральша Крахоткина, вышедшая в другой раз замуж за генерала,
назад лет шестнадцать, когда дядя был еще корнетом, но, впрочем, уже сам
задумывал жениться. Маменька долго не благословляла его на женитьбу, проливала
горькие слезы, укоряла его в эгоизме, в неблагодарности, в непочтительности;
доказывала, что имения его, двухсот пятидесяти душ, и без того едва достаточно
на содержание его семейства (то есть на содержание его маменьки, со всем ее
штабом приживалок, мосек, шпицев, китайских кошек и проч.), и среди этих укоров,
попреков и взвизгиваний вдруг, совершенно неожиданно, вышла замуж сама, прежде
женитьбы сына, будучи уже сорока двух лет от роду. Впрочем, и тут она нашла
предлог обвинить моего бедного дядю, уверяя, что идет замуж единственно, чтоб
иметь убежище на старости лет, в чем отказывает ей непочтительный эгоист, ее
сын, задумав непростительную дерзость: завестись своим домом.
Я никогда не мог узнать настоящую причину, побудившую такого, по-видимому,
рассудительного человека, как покойный генерал Крахоткин, к этому браку с
сорокадвухлетней вдовой. Надо полагать, что он подозревал у ней деньги. Другие
думали, что ему просто нужна была нянька, так как он тогда уже предчувствовал
весь этот рой болезней, который осадил его потом, на старости лет. Известно
одно, что генерал глубоко не уважал жену свою во все время своего с ней
сожительства и язвительно смеялся над ней при всяком удобном случае. Это был
странный человек. Полуобразованный, очень неглупый, он решительно презирал всех
и каждого, не имел никаких правил, смеялся над всем и над всеми и к старости, от
болезней, бывших следствием не совсем правильной и праведной жизни, сделался
зол, раздражителен и безжалостен.